Регулярная полиция в Сибири

Регулярная полиция в Сибири Создание регулярной полиции в Сибири Создание общей регулярной полиции, в корне изменявшее организацию правоохранительной деятельности государства в Сибирский городах, происходило в процессе реформирования всего государственного механизма, права и социально-сословных отношений в конце XVII-начале ХIХ в. Сибирь вступила в позднефеодальный период общественно-экономического развития, когда при сохранении феодальных порядков происходил скачок в развитии промышленности и торговли, поощряемых государственной политикой меркантилизма. Интенсивно строились новые города, прокладывались каналы, сооружались морские и речные порты, европеизировалась культура, переводилось на светскую основу просвещение, продвигалась вперед наука. Становление центрального и столичного аппарата регулярной полиции Сибири в первой четверти XVIII в. изучается в одноименной статье М.И. Сизикова. Процесс организации аппарата регулярной полиции автор связывает с характерной для абсолютистского позднефеодального государства мелочной регламентацией жизни и деятельности подданных и с необходимостью усовершенствования карательного аппарата в ходе обострения классовой борьбы. Рассматривается законодательная база, организация и практическая деятельность полицмейстерских канцелярий в Петербурге и Москве, изучаются юридические аспекты работы полиции в XVIII в.: ее компетенции, праве издавать самой законодательные акты. М.И. Сизиков подчеркивает, что деятельность полиции носила исключительно подзаконный характер, хотя полицмейстерские канцелярии обладали правом законодательной инициативы и толкования законов в собственных предписаниях нормативного характера. Поруганная общественным мнением, революционной публицистикой и идеологизированной наукой, полиция тем не менее была закономерно возрождена в нашей стране в 1918 г. под несвойственным для нее названием «милиция», и в настоящее время с трудом пробивается ее действительно интернациональное название. Деятельность регулярной полиции в Сибири середины ХVII – начала ХIХ вв. Для утвердившегося политического режима были характерны следующие черты: всеобъемлющее регулирование социальной жизни, грубое прямое принуждение к исполнению регламентов: тотальный контроль за подданными; очень широкие полномочия административных органов, их неограниченное право вмешиваться в жизнь людей. Все это выступало объективной основой для создания принципиально нового полицейского аппарата. Полицейская деятельность в современном ее понимании характерна для любого государства, создает оно для этого специальные органы или нет. В периоды раннего и зрелого феодализма полицейские функции выполняли практически все органы управления (в отношении подвластного им населения и на подведомственных территориях), постоянно или временно уполномоченные ими на то лица, вооруженные силы. Слабая расчлененность государственного механизма, незавершенность специализации отдельных его частей, исполнение полицейских, как и судебных, функций органами управления общей компетенции были вполне характерны и для конца XVII – начала ХIХ в. В городах полицейские функции исполняли под руководством воевод и комендантов воинские команды, назначаемые на весенне-летний сезон, объезжие головы с решеточными приказчиками, слободские и губные (до 1703 г.) старосты и целовальники, определяемые из местного населения, сотские, пятидесятские и десятские, а также караульщики. Функции должностных лиц, назначенных для поддержания порядка и противопожарной безопасности, постепенно расширялись и уточнялись, им придавались воинские команды. В 1713 г. в распоряжение назначенного для этого на Адмиралтейской стороне майора направлялась специальная команда из урядника и 10 солдат. Он должен был следить также за чистотой на набережных, реках и каналах, вести борьбу с незаконной торговлей табаком и пивом. При очередной замене надзирающего офицера в апреле 1714 г. ему придавалось шесть солдат. За офицером и солдатами оставалось жалованье и довольствие по прежней службе в Преображенском полку. Офицер (гвардейский поручик) получил должностное наименование «надзиратель». Ему были также даны подписанные адмиралтейским советником Кикиным «пункты», в которых поручалось регулировать строительство на Адмиралтейском острове, следить за чистотой, пресекать незаконную торговлю вином, пивом и табаком. Новой конституцией 1716 г. «надсмотрщику» дополнительно вменялось в обязанность выявлять подозрительных лиц. Таким образом, «пункты» давали все более широкие полномочия надсмотрщикам и по своему содержанию все дальше уходили от наказов объезжим головам, но, как и «наказы», давались при назначении уполномоченных лиц на должность и, следовательно, были временными, не имели регулярного характера. «Пункты» генерал-полицмейстеру и указ сенату о его определении в Петербурге в последующем были механически объединены. Как единый документ, датированный 25 мая 1718 г., они опубликованы в Полном собрании законов Российской Империи. Там в заглавии после обозначения вида и адресата законодательного акта («Пункты, данные генерал-полицмейстеру») перечисляются его полномочия. Расшифровка содержания акта в его заглавии давалась составителями Полного собрания законов, видимо, не только для его четкого отличия от подобных актов, но и для составления предметного указателя. Особый нормативно-правовой акт о введении коллегиального управления в полицмейстерской канцелярии неизвестен. Однако в сенатских указах и полицейских документах 20-х гг. полицмейстерская канцелярия фигурирует как коллегиальное учреждение, в котором генерал-полицмейстер, как и президенты в коллегиях, рассматривался лишь как первоприсутствующий среди составлявших руководящую коллегию судей или, как их называли в документах, «присутственных членов» - 2-3 чиновников-офицеров, в их числе и упомянутый выше майор, именуемый также «полицмейстером» (в Табели о рангах 1722 г. в 9-м классе среди статских чинов значится – «полицмейстер в резиденции». Фактически члены присутствия полицмейстерской канцелярии, ведая отдельными сферами управления и исполняя различные поручения генерал-полицмейстера, были скорее чиновниками при генерал-полицмейстере, а не судьями, способными по большинству голосов постановить свое, отличное от мнения генерал-полицмейстера, решение. К тому же, кроме генерал-полицмейстера в присутствии часто заседал только один судья, поэтому даже формально при расхождении мнений вопрос решался так, как считал нужным первоприсутствующий, а другой член присутствия мог выступать в лучшем случае в качестве советника. Заседало присутствие и без генерал-полицмейстера, но при этом решались, как правило, текущие, неотложные, отнесенные к ведению полицмейстерской канцелярии дела (выдача разрешений на строительство и капитальное переоборудование строений, вопросы благоустройства, расследования правонарушений, передачи дел по подсудности или принятия окончательного решения в пределах компетенции полиции и т. д.). Генеральный регламент 1720 г. предназначался для коллегий, их учреждений и должностных лиц, но, хотя полицейская коллегия в регламенте не значится, в преамбуле его говорится и «о поправлении полиции». Действие Генерального регламента было распространено на все учреждения, в том числе и на полицмейстерские канцелярии. Место полицмейстерской канцелярии (во главе с генерал-полицмейстером) в системе органов государства также не было четко и детально определено в законодательном порядке. Оно частично регламентировалось в ходе становления этого органа отдельными узаконениями, складываясь посредством практической деятельности. Как и многое в той реформе государственного механизма, место полиции определялось противоречиво. Компетенция полицейских учреждений, создававшихся на регулярной основе, была в основном намечена упомянутыми «Пунктами» генерал-полицмейстеру. Спешка выразилась в недостаточной последовательности изложения закрепленных за генерал-полицмейстером полномочий. Генерал-полицмейстеру поручалось следить за регулярностью застройки (п. 1, 4) и противопожарной безопасностью (п. 1, 8, 13), укреплением и надлежащем содержанием берегов рек, уличных стоков (п. 2), чистотой улиц и не затруднительным проездом по ним (п. 3, 6), санитарным состоянием торговли продовольствием (п. 5); он должен был задерживать, допрашивать и отправлять с делами в суд лиц, задержанных на улицах или рынках за драки (п. 7), пресекать содержание притонов для правонарушителей (п. 9), задерживать и допрашивать «всех гулящих и слоняющихся людей», определяя трудоспособных на работу (п. 10), строго учитывать приезжих, выявляя беглых (п. II), а также размещать солдатский постой. Библиографический список Зуев А.С. Сибирь: вехи истории. Новосибирск, 2000. Кузнецова Ф.С. История Сибири. Ч. 1. Новосибирск, 1997. Миллер Г.Ф. История Сибири. М., Л., 1977. Резун Д.Я., Васильевский Р.С. Летопись сибирских городов. Новосибирск 1989. Элерт А.Х. Энциклопедические материалы Г.Ф. Миллера как источник по истории Сибири. Новосибирск, 1990.