Июньский переворот

Июньский переворот Введение Цель данной работы: описать сущность государственного переворота 3 июня 1907 г. и нового избирательного закона. Государственный переворот 3 июня 1907 г. и столыпинская аграрная реформа уже были предметом изучения со стороны ряда советских историков. Однако единая точка зрения даже по основным проблемам эпохи после 1905 г. отсутствовала. Дякин В.С. выступил с собственной концепцией третьеиюньской монархии, основы которой были изложены им в статье «Столыпин и дворянство (Провал местной реформы)», увидевшей свет в 1972 г. Впервые в исторической науке Дякин В.С. поставил вопрос не только о столыпинской аграрной реформе, а о целом комплексе готовившихся премьером преобразований, призванных сделать сельского хозяина влиятельным участником всех сторон местной жизни. Другим важным положением статьи стало политическое разграничение позиции Столыпина и правых, прежде всего Совета объединенного дворянства, не принявшего местной реформы главы правительства. «Кризис самодержавия в России» объемом более 50 печатных листов вышел из печати. В.С. был ответственным редактором всего издания и автором двух частей (при участии Б. Б. Дубенцова и С. И. Потолова), в которых он изложил свою концепцию всей истории третьеиюньской монархии в России 1907-1917 гг. «Кризис» занял достойное место среди трудов по истории России конца ХIХ - начала ХХ вв., получил высокую оценку специалистов. В 1996 г., уже после кончины В.С. Дякина, увидела свет новая коллективная работа петербургских историков «Власть и реформы», посвященная основным проблемам внутренней политики в России с ХVI в. по 20-е гг. нашего столетия. Перу В.С. Дякина принадлежит часть 7 «Третьеиюньская монархия. Крушение империи», законченная им незадолго до смерти. В ней В.С. Дякин уточнил ряд своих представлений, изложенных еще в «Кризисе самодержавия» и добавил некоторые новые исследовательские сюжеты, касающиеся, в частности, истории православной церкви и национальной политики самодержавия. Предпосылки государственного переворота 3 июня 1907 г. и установление треть июньской монархии Столыпин поднялся к власти в 1906 году, когда народные массы были еще грозны, но революция, тяжко раненая в декабрьских восстаниях 1905 г., уже шла на убыль. На смену самочинным революционным организациям выступили две первые Государственные Думы. Кадетская партия, господствовавшая в них благодаря виттевскому избирательному праву, предлагала монархии заключение мира на условиях кадетского министерства и передачи малоземельным крестьянам части дворянских земель – «по справедливой оценке». Но кадеты писали счет без хозяина. Пролетариат и революционные слои крестьянства требовали полной конфискации дворянского землевладения без всякой новой выкупной кабалы. А дворянство и за выкуп не соглашалось отказаться от своих владений. Ибо для него эти владения являются основой всего его сословного могущества, хищничества и засилья, - не только на местах, в имении, но и в земстве и в губернской администрации, а главное, во всем государстве. «Да будет нашим паролем и лозунгом, - писал в эпоху первой Думы один из руководителей Совета объединенного дворянства: - ни пяди нашей земли, ни песчинки наших полей, ни былинки наших лугов, ни хворостинки нашего леса». Монархия вела с кадетами переговоры, пока считала, что за ними идут народные массы. Но когда Столыпин разглядел, - а глаз у него был зоркий, - что за кадетами нет никакой революционной силы, что революция не доверяет им так же, как и реакция, он пришел к выводу, что соглашение с кадетами немногого стоит для монархии, и, по требованию объединенного дворянства, разогнал обе кадетские Думы. «Нас звали - горько жаловался в третьей Думе Милюков - в министры тогда, когда считали, что мы опираемся на красную силу... Нас уважали, пока нас считали революционерами. Но когда оказалось, что мы только строго-конституционная партия, тогда надобность в нас прошла». Вернуться к старому чистому самодержавию монархия, однако, уже не могла и не решилась. Слишком сложны стали порожденные капитализмом отношения, слишком многообразны и противоречивы интересы разных классов, - правительство уж не могло, как в доброе старое время, на глазомер решать все вопросы. Сохраняя за собою всю власть, царизм оказался вынужден, однако, выслушивать по каждому вопросу представителей разных классов и групп и прислушиваться к голосам имущих классов. Созданная Столыпиным путем государственного переворота 3 июня 1907 г. третья Государственная Дума не есть «пустая декорация», как думают, например, социалисты-революционеры, - нет, это необходимый аппарат, при помощи которого монархия нащупывает интересы верхов имущих классов и приспособляется к ним. Но именно тогда, когда Столыпин, передушив несметное количество народу и разогнав две оппозиционные Думы, привел представителей от 30.000 крупнейших дворян, торговцев и промышленников в третью Государственную Думу, - именно тут-то и начало шаг за шагом вскрываться внутреннее бессилие контрреволюции. Задачи перед нею стояли те же, какие породили революцию: создание условий экономического развития страны. Революция взглянула на эти задачи под углом зрения интересов рабочих масс. Контрреволюция подошла к тем же задачам во имя интересов капиталистической прибыли. Как поднять внутренний рынок? Как повысить покупательную силу крестьянина? На этом пути, однако, и шагу нельзя было ступить без глубокой перекройки земельных отношений и перестройки царского бюджета. А между тем и то и другое больно задевало интересы дворянства и бюрократии. «Ни пяди нашей земли», сказало благородное сословие. «Ни гроша из нашего бюджета», сказала бюрократическая каста. И октябристам, ставленникам крупного капитала, пришлось целиком уступить. В области аграрной реформы третьей Думе не оставалось ничего другого, как поставить свою печать под столыпинским указом 9 ноября 1906 г. Революция требовала передачи дворянских земель крестьянам. Победоносная реакция сделала попытку передать общинные крестьянские земли деревенским кулакам. Но октябристскому капиталу пришлось скоро убедиться, что деревенская буржуазия - новый потребитель - может на основе столыпинской реформы развиться в истощенной и затравленной деревне лишь в течение ряда десятилетий. А прибыль нужна застоявшемуся капиталу сейчас, немедленно. От надежд на внутренний рынок перешли к поискам внешних. Подгоняемое октябристами и кадетами, столыпинское правительство делало попытку за попыткой отстоять для русского капитала новые области - на Дальнем Востоке (в Китае), на Среднем Востоке (в Персии) и на Ближнем (на Балканском полуострове). Но царская армия из голодных и темных крестьян, из недовольных рабочих, из развращенного, хищного, ненавидимого солдатами офицерства, такая армия ненадежна и бессильна, - царизму пришлось в последние годы позорно отступать перед Японией, перед «дружественной» Англией, перед Австро-Венгрией. Октябрьский «реформизм» разбился о сопротивление дворянства и бюрократии. Третьедумский империализм потерпел крушение вследствие внутреннего бессилия царской армии. Тогда руководимая Столыпиным контрреволюция свернула на путь национализма. Лозунг «обновленная Россия» уступил сперва свое место лозунгу «Великая Россия»; а этому последнему пришел на смену лозунг «Россия для русских!». Замутить внутренние отношения в стране, классовую борьбу отравить и ослабить национальной враждой, запугать разоряющиеся средние классы призраком «жидовского, польского и чухонского засилья» - вот что означает для загнанной в тупик контрреволюции программа национализма. «Россия для русских!» - не «обновленная Россия» и не «Великая Россия», а обездоленная, нищая, голодающая, отравленная эпидемиями Россия, как она есть, эта Россия для русских, т. е. для истинно - русских дворян, торговцев и промышленников. Разгром Финляндии, западное земство, отторжение Холмщины, новые ограничения евреев - все эти меры имеют своей задачей углубить национальный антагонизм в среде самих имущих классов, поддержать всеми средствами государства «коренных» собственников за счет «инородческих», центр за счет окраины и таким образом теснее спаять истинно - русский капитал с дворянством и бюрократией. Националистическая политика означала окончательный отказ третьеиюньских союзников от каких бы то ни было перспектив, от последних надежд на углубление или на расширение рынка, - она означала отдачу наличного национального достояния на поток и разграбление привилегированной части имущих классов. На знамени националистов написано: «После нас хоть потоп!» Это политика банкротов, сознающих свое банкротство. Знаменосец боевого национализма Столыпин был уже политическим трупом, когда охранный террорист Богров положил конец его кровавой карьере. Столыпина сменил Коковцев. Обывательские надежды на Коковцева уже сменились разочарованием. Все по-старому! «Политика зависит не от личности министра-президента!» - сказал в Думе Коковцев, затягивая ту петлю, которую накинул на Финляндию Столыпин. За отсутствием темперамента Коковцев не грозит, не потрясает ораторскими громами. Но он исправно совершает всю ту работу, которая у Столыпина следовала за угрозами и вызовами. «Политика зависит не от личности». Коковцеву пришлось начать с того, на чем Столыпин закончил. А на чем закончит Коковцев? Найдет ли для него глава охраны Макаров нового Богрова? Этого мы не знаем. Но зато мы твердо знаем, что не Коковцеву, жалкому бюрократическому бухгалтеру царизма, найти выход для задыхающейся в тисках контрреволюции страны. Сущность государственного переворота 3 июня 1907 г. и нового избирательного закона Третьеиюньская монархия стала последней фазой эволюции российского самодержавия. Переворот 3 июня 1907 г. завершил процесс формирования своеобразной российской разновидности бонопартистской государственности, в принципе типичной для эпохи утверждения буржуазного строя, для эпохи перехода от абсолютизма к правовому государству. В третьеиюньской политической системе причудливо сочетались элементы нового и старого, черты парламентаризма и черты «классического» самодержавия. Преобразования, проведенные в период революции (создание Государственной думы и пр.), знаменовали собой движение к правовому государству. Вместе с тем в политической жизни страны огромную, во многом ведущую роль продолжали играть институты и нормы, унаследованные от прошлого. Известной двойственностью отличалась и социальная природа третьеиюньской монархии. Хотя дворянство сохраняло статус первого сословия империи, преобразования, осуществленные в 1905-1907 гг., открыли российской буржуазии более широкие возможности для воздействия на управление страной, чем это было раньше. Зримым воплощением третьеиюньской системы стала III Дума, собравшаяся осенью 1907 г. Благодаря новому закону о выборах в III Думе резко сократилось (по сравнению с первыми) представительство левых партий (трудовики получили 13 мест, социал-демократы - 19). Самую крупную фракцию образовали октябристы, имевшие (вместе с примыкающими к ним) 154 мандата. Поддерживая курс. П.А.Столыпина, они играли в Государственной думе роль правительственной партии. Кадеты смогли провести в Думу 54 депутата. Значительно укрепили свои позиции правые: группа из 51 депутата образовала фракцию крайних правых, а 96 мест имели умеренно правые и националисты, которые также стали опорой П.А.Столыпина. Период третьеиюньской монархии характеризовался попытками части правящих кругов решить наболевшие проблемы. Дума в условиях нового избирательного закона В стране не был завершен промышленный переворот и Россия оставалась аграрной страной, где крестьянство составляло 77 % населения (1897 г.). Аграрный вопрос стал коренным вопросом I русской революции 1905-1907 гг. Крестьянское движение накладывало существенный отпечаток на весь ход революции. Государственной Думе прения по аграрному вопросу разворачивались в основном между кадетами и трудовиками с одной стороны и царским правительством с другой. Кадеты внесли на рассмотрение в I Думе свой законопроект, где речь шла о принудительном отчуждении «за справедливое вознаграждение» той части помещичьих земель, которые обрабатывались на основе полукрепостнической отработочной системы или сдавались крестьянам в кабальную аренду. Вся земля пере ходит в государственный земельный фонд, из которого крестьяне будут наделяться ею на правах частной собственности. Глава правительства выступил с декларацией, в которой в резкой и оскорбительной форме отказал Думе в праве подобным образом разрешать аграрный вопрос. Дума негодовала и выразила правительству недоверие. Но уйти в отставку правительство не могло (т.к. было ответственно перед царем) и не хотело. Законопроект не был принят, а Дума распущена. Вторая Дума, которая была еще более левая, чем первая, предложила три законопроекта, суть которых сводилась к развитию свободного фермерского хозяйства на свободной земле. Эти законопроекты тоже не были одобрены правительством. П.А.Столыпин, используя фальшивку, решил избавится от сильного левого крыла Думы и обвинил 55 социал-демократов в «заговоре» с целью установления республики. Однако Дума создала комиссию для расследования всех обстоятельств, которая пришла к выводу, что обвинение является сплошным подлогом. Видя такие настроения среди депутатов, царь (3 июня 1907 г.) подписал манифест о роспуске Думы. Государственный переворот 3 июня 1907 г. означал конец революции 1905 - 07 гг. Заключение Государственный переворот 3 июня 1907 г. означал конец революции 1905 - 07 гг. Переворот 3 июня 1907 г. завершил процесс формирования своеобразной российской разновидности бонопартистской государственности, в принципе типичной для эпохи утверждения буржуазного строя, для эпохи перехода от абсолютизма к правовому государству. В третьеиюньской политической системе причудливо сочетались элементы нового и старого, черты парламентаризма и черты «классического» самодержавия. Преобразования, проведенные в период революции (создание Государственной думы и пр.), знаменовали собой движение к правовому государству. Вместе с тем в политической жизни страны огромную, во многом ведущую роль продолжали играть институты и нормы, унаследованные от прошлого. Известной двойственностью отличалась и социальная природа третьеиюньской монархии. Хотя дворянство сохраняло статус первого сословия империи, преобразования, осуществленные в 1905-1907 гг., открыли российской буржуазии более широкие возможности для воздействия на управление страной, чем это было раньше. Зримым воплощением третьеиюньской системы стала III Дума, собравшаяся осенью 1907 г. Благодаря новому закону о выборах в III Думе резко сократилось (по сравнению с первыми двумя) представительство левых партий (трудовики получили 13 мест, социал-демократы - 19). Самую крупную фракцию образовали октябристы, имевшие (вместе с примыкающими к ним) 154 мандата. Поддерживая курс П.А.Столыпина, они играли в Государственной думе роль правительственной партии. Библиографический список 1. Исаев И. А. История государства и права России. – М.: Юристъ, 1996 г. 2. Кузнецов И. Н. История государства и права России. – Минск, 1999 г. 3. Лукоянов И.В., Цамутали А.Н. Памяти Валентина Семеновича Дякина // Английская набережная, 4. Ежегодник Санкт-Петербургского научного общества историков и архивистов. СПб., 1997. 4. «Правда» № 22, 29 (16) ноября 1911 г. 5. Российское законодательство 10 – 20 вв. – М., 1989 г. – Т. 7.