Женская проза

Женская проза «Женская проза» – «новая волна» в литературе В 70-х годах появилась «новая волна» литературы. Эта литература была неоднородна, и авторов зачастую объединяла лишь хронология появления их произведений да общее стремление к поиску новых художественных форм. Среди произведений «новой волны» появились книги, которые стали называть «женская проза». К «женской прозе» стали относить произведения В. Токаревой, Л. Петрушевской, Г. Щербаковой, Т. Толстой… Но это явление до сих пор не исследовано, критической литературы почти нет, а книг на полках магазинов появляется все больше и больше. Мой выбор пал на произведения Виктории Токаревой, так как она явно талантлива, и читать ее просто и интересно. Она пишет в основном повести и рассказы о семье, о любви, о смерти, о предательстве, рассказывает о судьбах разных людей. Виктория Токарева показывает реальный современный мир, мир, в котором мы живем. Целью данной работы является исследование произведений Виктории Токаревой, написанных в разные годы, так как я считаю, что творчество этой писательницы ярко представляет «женскую прозу». В своей работе я буду опираться на немногочисленные критические работы, постараюсь вскрыть признаки «женской прозы» как литературного явления. Проза Виктории Токаревой Виктория Токарева родилась в Ленинграде. Окончила Ленинградское музыкальное училище по классу фортепиано. Потом переехала в Москву, где училась в государственном институте кинематографии на сценарном факультете. Первый ее рассказ «День без вранья» был напечатан в 1964 году. Сейчас Токарева известна не только как автор ярких, остросюжетных повестей и рассказов, но и как сценарист. По ее сценариям были сняты и получили широкое признание фильмы и телеспектакли, например «Уроки литературы», «Мимино», «Джентльмены удачи», «Между небом и землей» и другие. В 1993 году Виктория Токарева была принята в члены элитарного столичного «Пен-клуба», устав которого не разрешает участие в каком-либо другом творческом объединении. В одном интервью Виктория Токарева сказала, что она не пишет заказную литературу. Было много предложений написать роман: «Ну что вы пишете свои рассказы и повести? Напишите роман, типа «Марианны», только хорошим токаревским языком. Страниц на пятьсот. Это же совсем другая прибыль». Или: «Ну что ты пишешь про каких-то интеллигентных нытиков? Напиши про хорошего рабочего парня». «Итак: коммунисты хотели линию партии. Бизнесмены хотят прибыль», — сделала вывод Виктория Токарева. «Еще в школе, в классе, наверное, в девятом, я сидела и писала романы. И учительница по литературе — очень строгая, даже отличницы не могли получить у нее пятерку — ставила мне за сочинения пять. Еще помню, в двенадцать лет мне мама прочитала Чехова, «Скрипку Ротшильда», и это повернуло во мне какой-то ключик. Как мне теперь кажется, это было, конечно, с самого начала заложено, как в компьютер информация закладывается. Я родилась с дискеткой писательницы, а Антон Павлович Чехов нажал нужную кнопку». Как только рухнул «железный занавес», в нашу страну хлынул неуправляемый поток зарубежной литературы разных жанров. Нельзя сказать, что эти книги были низкого качества, но русский народ быстро устал от всевозможных детективов, аморальных и низкоинтеллектуальных произведений с похожими сюжетами. Наша страна превратилась из самой читающей, в далеко не самую читающую. Отрадно видеть, что сейчас этот процесс очень медленно, но все же начал двигаться в обратном направлении. Причем в книжных магазинах чаще требуют не детективы с лихо закрученным сюжетом и непобедимыми героями-одиночками, а всегда популярные у народа книги «о жизни». Именно под эту категорию подходят произведения Виктории Токаревой. И хотя впервые трехтомник Токаревой увидел свет в 1994 году, ее рассказы и повести охватывают довольно большой период: от середины 80-х, когда СССР еще более или менее прочно стоял на ногах и когда пассажиры ездили в автобусах за шесть копеек, до начала 90-х, когда рынок пришел в Россию, заставив опытного врача подрабатывать реставрацией икон. Ценность ее произведений заключается в том, что они помогают читателям, еще не до конца разобравшимся в условиях новой жизни, найти ответы на многие вопросы. Естественно, каждый рассказ или повесть обладают определенными особенностями, но их жанр можно определить как бытовое произведение с частыми философскими отступлениями. Темой является поведение людей в необычных или новых условиях: в экстремальной ситуации, когда жена узнает о многолетнем романе мужа с другой женщиной, когда мать узнает о женитьбе сына уже как о состоявшемся и совершенно неожиданном факте, или в обычной жизни, когда человек решает не врать даже в мелочах и никого не бояться. Проблематика ее произведений очень обширна: отношение людей к правде и ко лжи, любовь и чувство долга, дом-крепость и остальной мир, взаимоотношения между представителями разных поколений, семья и развлечения мира, смысл жизни, ужасные условия жизни в России и нежелание уезжать в другую страну. Герои Токаревой — простые люди, жизнь которых по каким-либо причинам существенно меняется. Мало кто из них был счастливым человеком и стал таковым, но все они находят наиболее удобный для себя способ существования в это мире, стационарное положение, которое позволяет в новом свете увидеть плюсы и минусы своей жизни. В своих произведениях Виктория Токарева рассказывает в основном о судьбах современных женщин, женщин 80-х – 90-х годов. В повести «Я есть. Ты есть. Он есть» автор показывает жизнь и любовь сына глазами матери. Это обычная семья, с которой произошла необычная история. Анна — мать-одиночка, ждет своего взрослого сына Олега с работы. А Олег праздновал в ресторане свою женитьбе на студентке Ирине. Взаимоотношения между Анной и Ириной не складываются. Спустя несколько месяцев, молодожены переехали, и Олег не виделся с матерью более полугода, пока не произошла авария. Ира осталась калекой. Олег попросил мать ухаживать за женой, а чуть позже он стал встречаться с другой женщиной, с коллегой по работе — Петраковой. Уже само название повести «Я есть. Ты есть. Он есть» настраивает читателя на жестокую борьбу, в которой каждый борется за себя: борется мать, опекающая своего взрослого сына, борется Олег, оправдывая себя и свой поступок фразой: «Я боролся за свою любовь». Ведь мать уже не допустила один его брак, и все же он не имел права «ее… задвинуть под диван, как пыльный тапок». Многое становится на свои места, когда героиня проводит параллель между своим поступком в молодости, отношением к свекрови и действиями сына. Такие фразы: «Ты им не нужна. Но ты им необходима», «Ведь вы любите его для себя, чтобы вам было хорошо, а не ему», — привели к размышлению отношений матери и сына. Жизнь Анны после этого потеряла всякий смысл, но судьба устроила так, что Олег столкнулся с настоящими трудностями, и тогда он пришел к матери за помощью, только сейчас, осознав, что у него нет никого, кроме нее. Анна приняла сына, они снова вместе, сын и мать, а сострадание, порожденное отсутствующим взглядом Ирины, «съело ненависть, как солнце съедает снег. Осталась влажная пустота». Мать взяла на себя все заботы, создала для сына все условия, и он, попав в сети Петраковой, пришел к такой мысли: «Только в этом доме он — бог. Богочеловек». Но Петраковой удалось больше, чем Ирине: «Олега заглотнули вместе с каблуками», теперь мать уже окончательно потеряла сына, но долгие заботы об Ирине дали ей право на новую семью, в которой будут она, Ирина, вернувшаяся на «земную планету» и собака Дин, воспринимающая теплое и ясное состояние Анны. Помимо сложностей во взаимоотношениях сына и матери, в повести затронуты и другие проблемы: невосприимчивость счастливого человека к чужой доле, одиночество людей в несчастье, родители — обработанный материал, закон бумеранга, засорение атмосферы бурыми испарениями человеческого зла, город и уединение, общество конца ХХ и XXI веков, Родина и карьера. Повесть изобилует различными литературными приемами, но особенно хочется выделить такие фразы, как «бурые испарения», «Было больно. Как дверью по лицу», «День нанизывался на другой день, как шашлык на шампур», «Семь месяцев. За это время может родиться ребенок», «Сострадание съело ненависть, как солнце съедает снег». В рассказе «Инфузория-туфелька» показаны действия жены после того, как она узнала о присутствии в жизни мужа другой женщины. Марьяна все свои силы направила на создание дома-крепости, в котором ни одному из членов ее семьи не будет ничто и никто угрожать. Отсутствие какой-либо работы, кроме домашнего хозяйства, привело к тому, что она слишком много внимания уделяла сыну и мужу. Ей удалось создать видимость идеальной семьи и самой же поверить в это. Но случайно подслушанный разговор привел к появлению в ее крепости Афганки, у которой был роман с ее мужем, длившийся уже шестнадцать лет. Первыми в голову пришли мысли о самоубийстве, но страх за судьбу сына пересилил; потом пришли мысли о необходимости выгнать Аркадия из дома, но возможные материальные трудности заставили задуматься о том, какими словами она будет выгонять мужа, чтобы не сильно обидеть его. В конце концов, она так и не выгнала Аркадия, а решила бороться с Афганкой более вкусной едой, более тщательной уборкой, своей же большей беспомощностью, зависимостью и «инфузористостью». Решительность Марьяны показывают такие слова: «смертельная схватка с Той», «и ночь, как война, в которой Марьяна дралась за свой дом, как солдат в захватнической войне». Проблемой Марьяны были ее фантазии. Сын ходит в начальную школу и расстраивается из-за двойки, а она видит у него симптомы белокровия, думает о возможной гражданской войне, о жестокости детей, которые только и делают что «суют друг другу палки в глаза». Каждый раз, когда она видела мужа или сына, у нее «мерзли ноги, на голове волосы вставали дыбом. Хоть и знала — все в порядке». Она думала, что существует на другом, «более высоком уровне», и что советские торты нельзя есть, но и ей пришлось съесть свой кусочек торта «с тяжелым жирным кремом», и к ней, как и ко всем, пришла беда. Аркадий изменял ей, потому что ему требовалось выплескивать свои эмоции, а в их с Марьяной правильной и размеренной жизни таким взрывам чувств не было места, иначе она бы извела себя чувством вины. Аркадий понимал это, и встречи с Афганкой давали ему силы терпеть обилие внимания со стороны своей жены. Особый страх Марьяна испытывала перед будущим своего сына, которому придется жить «в такой стране», где в школах воруют куртки, дети уже в начальных классах выражаются нецензурными словами; процветает преступность; равнодушное общество; на конвертах сначала пишут страну, а человека — в конце; в интернатах бьют, воруют. «Другой страны Марьяна не хотела. Но она хотела, чтобы в ее большом доме был порядок». Отрадно, что их семья с такими возможностями оставалась в России, но то, что она для воплощения своего желания не делала ничего, очень характерно для русских людей. В рассказе «День без вранья» описывается один день из жизни учителя французского языка, который он решил провести без вранья и страха. Его искренность сбила с толку контролершу в автобусе. Никто из взрослых собеседников не принял его всерьез. И только ученики поняли своего учителя верно, что настораживает, так как люди с возрастом привыкают к окружающей их лжи и теряются, сталкиваясь с правдой. Во время урока Валентина Николаевича посетила мысль: «Им по двенадцать, и у них все впереди. А у меня все на середине». Он уже ушел из того времени, когда не врал другим и не врал себе, но, не поехав в степь, он сделал первый шаг к нормам современной жизни, когда приходится врать и изменять себе, чтобы сохранять свою марку в глазах окружающих. Валентин Николаевич все еще остался посередине, и это уже неплохой результат, и слова о том, что завтра он собирается «ломать свою жизнь», дают надежду на его окончательный возврат на начальные позиции, возможно, он даже осилит поездку в степь. Героя посетила очень интересная мысль: «Я редко встречаю людей, которые хотят казаться тем, что они есть на самом деле». И действительно, он сам не хотел брать в столовой сосиски, так как не умел их правильно есть и не хотел обнаруживать перед завучем свою неуклюжесть. Если же человек готов жертвовать своими желаниями ради такой маленькой цели, так что же говорить о его нравственности при достижении более глобальных целей. Виктории Токаревой удалось очень точно описать женскую психологию, последовательность мыслей женщины, ее логику, хотя наличие этого качества у женщин вызывает огромное сомнение мужчин. Если мужчина в случае опасности превращает в поле боя целые города, то женщина старается действовать лишь в границах своих владений: дома, семьи, но ее гнев даже на таком небольшом пространстве приводит к ощутимым результатам. «Женский» взгляд проявляется в том, что очень большое внимание уделяется таким понятиям, как семья, дом, верность, муж, жена и любовница, неверность, жертва ради любви, карьера, личная жизнь. Даже страна описывается не с точки зрения политики, отношения с внешним миром, а с точки зрения ситуации в школе, в интернатах, на улице, в такси, даже с точки зрения особенностей советского торта. Так уж исторически сложилось, что произведения писали больше мужчины, и назвать имена даже нескольких писательниц — дело довольно непростое. Но «женская проза» всегда занимала особое место в литературе, потому что ни один мужчина, даже гений, не сможет передать мир так, как его воспринимает женщина. Когда человека описывает писатель или писательница, получаются довольно разные портреты: особенности психологии играют огромную роль. Только сопоставив оба портрета, можно получить изображение. Тоже и с событиями. Женские работы Виктории Токаревой отличаются большей чувственностью, меньшей прямотой, запутанностью, интригой. Но их роль огромна, так как мир домохозяек, жен, матерей ничуть не скучнее жизни мужчин. Кроме того, конкуренция женщин во всех жанрах литературы идет только на пользу читателю. Критик Римма Вейли считает, что произведения Виктории Токаревой — «литература для домохозяек». Появление этого термина совершилось в контрасте жестокого взаимосцепления «читательский спрос – рынок предложения». Внутреннее содержание самого понятия «литература для домохозяек» традиционно подразумевалось негативным, так как в художественном отношении феномен подобной литературы мыслился набором «псевдо»: псевдогерои, псевдомелодраматические коллизии, воплощенные к тому же так называемым «среднедоступным» языком, то есть — все рассчитано на восприятие аудитории с весьма ограниченным культурным кругозором. Таким образом «литература для домохозяек» автоматически переходила в разряд исследуемой, по преимуществу, психологами. Если же дело иногда и доходит до собственного литературного анализа произведения этого рода, принято обнаруживать следующее: · имеется простейшая разработка сюжета; · симпатии и антипатии автора ясно различимы, поверхностны и необоснованны; · разговор происходит на уровне быта, при отсутствии необходимости работать с мыслью и, следовательно, предположительном отсутствии и самой мысли как таковой; · для всего повествования характерен более или менее завуалированный сентиментальный психический настрой; · обычно наблюдается стилистическая неопределенность и как результат — девальвация слов. Для иллюстрации этих положений обратимся к повести Виктории Токаревой «Ничего особенного». Ничего особенного нет в истории, рассказанной автором читателю: она о том, как жила сначала маленькая девочка, потом девушка, потом молодая женщина в самом обыкновенном мире, как пыталась несколько раз в жизни обрести счастье, а всякий раз счастье обманывало ее, но, несмотря на ее неудачи, в душе счастливое это создание всю жизнь оставалась ребенком. Представляя читателю характер, мягкий, пассивный, женственный в ситуации перманентного жизненного выбора и подчинения обстоятельствам, писательница не задается вопросом о том, насколько ценно подобное существование: «Марго умела жить моментом и не заглядывала вперед…» Стабильная, едва ли осознаваемая инфантильной героиней внутренняя беспомощность, неприспособленность к «борьбе», к активному противостоянию бесконечному ряду несправедливостей, совершаемых людьми и судьбой. «Что может быть привлекательнее сказки для сознания, тяготеющего к освобождению от утомительных проблем. Сказка дает иллюзию разрешения трудностей, дает утешение, надежду. Герои Токаревой лишены веры, ее содержания и ритуала, ее поправки на божественное существование, взора, обращенного горе, не только лишает их, героев, необходимости в духовнике, но и уничтожает трехмерность в развитии межчеловеческого общения, когда возвышающее нравственное чувство могло бы быть мерилом добра и справедливости. То, о чем повествует читателю Виктория Токарева — печальные в своей несостоятельности современные житейские сказки. Отчего несостоятельные? Именно в силу своей житейности: они все — о сегодняшнем. Сказки Токаревой построены почти целиком на злободневности, их языкообразность — проста и функциональна, т.к. они имеют своим истоком современную бытовую речь горожанина, не перенасыщенную ни диалектизмами, ни поэтическими тропами. Почти все персонажи токаревской прозы лишены гармоничной «формы личного существования»: судьба, как правило, поворачивается к ним, если не спиной, то боком — и рассеянно смотрит куда-то вдаль. Мечтательность героев Токаревой рождается на основе непреодолимости ситуации и тягостной необязательности происходящего. Этот уровень пошлости нового времени, высвечивающий тусклые лица негероев, неличностей, почти нелюдей, чья феноменальная неспособность создать из жизни что-либо достойное выродилась в муторное полумонстрозное существование. Поверим же правде пошлости, которой исполнены книги Виктории Токаревой. И ужаснемся ей», — с точкой зрения Риммы Вейли я не согласна. Во-первых, литература Виктории Токаревой — это не только «литература для домохозяек». Ее литература для любых читателей, но только за исключением таких людей, которым не нравится правда, не для тех, кто предпочитает сладкую ложь, нежели горькую правду. Во-вторых, произведения Токаревой очень интересны, и читать их легко. Читатель, кем он не был, — филологом, критиком, домохозяйкой — тянется к книгам этой писательницы. Читателю менее непосредственному тут есть чем поживиться. Бытовизм бытовизмом, читатель это любит. Виктория Токарева точно углядела зияющую нишу в сегодняшней прозе, но и у писательницы есть существенные отличия от многочисленных сочинительниц дамских и бытовых литературных подделок. Виктория Токарева, во-первых, талантлива, а во-вторых, лишена пошлости и штампованности — этих непременных спутников масскульта. Точнее, скажем так: почти лишена. Вот в этом-то «почти», в едва заметном сдвиге и лежит один из ключиков к разгадке ее феномена. Основные тенденции женщин-писательниц Существует стойкое убеждение, что женское мировосприятие отличается от мужского, поэтому и литература писательниц-женщин должна отличаться от литературы писателей-мужчин. Никто из писателей-мужчин не может передать переживания женщины, как сама женщина. У мужчин нет способностей мыслить как женщина, да и психология полов сильно отличается друг от друга. Поэтому и взгляды женщин на жизнь отличаются от взглядов мужчин. Особенностями «женской прозы» являются особенности исследования социально-психологических и нравственных координат современной жизни: отстраненность от злободневных политических страстей, внимательность к глубинам частной жизни современного человека. Душа конкретного, «маленького» человека для «женской прозы» не менее сложна и загадочна, чем глобальные катаклизмы эпохи. Круг общих вопросов, решаемых «женской прозой» — это проблема отношений между человеком и окружающим его миром, механизмы отношения и «оподления» или, напротив, сохранения нравственности. Библиографический список 1. А. Зорин. Недорогое ощущение какого-то отражения жизни. // «Знамя» (журнал). — Москва, 1992 г., №10, стр. 199 – 200 2. Сергей Чупринин. Два мнения. // «Литературная газета». — Москва, 1989 г., №6, стр. 4 3. Сборник современной прозы «Последний этаж». — Москва, 1989 г., стр. 198 – 210 4. Виктор Топоров. Так кто же прав? // «Звезда» (журнал). — Санкт-Петербург, 1993 г., №4, стр. 191 – 195 5. Сборник современной российской прозы В. Токаревой «Хэппи Энд». — Москва, 1995 г., стр. 5 – 509 6. Хрестоматия по литературе для 10 – 11 классов. — Астрахань, 1994 г., стр. 601 7. «Аргументы и факты». — Москва, 1997 г., №11, стр. 8 8. «Литературная газета». — Москва, 1997 г., №27, стр. 11 9. «Литературное обозрение». — Москва, 1993 г., № 1, 2, стр. 24 – 29 10. «Литературная газета». — Москва, 1996 г., №11, стр. 4 11. Сборник произведений (трехтомник) В. Токаревой. — Москва, 1994 г.